Истинный вкус насаженный на палочку - чем Вас накормят в Японии
Основа национальной кухни Японии — рис. Все остальное — овощи, рыба и мясо — считается только дополнением, приправой к нему.
К рису здесь относятся с глубоким почтением, как к хлебу насущному. По-японски его называют «гохан». «Го» — уважительная приставка, «хан» — еда. Таким образом, изначально это слово можно понимать как «главная еда» или просто — Еда с большой буквы.
В китайском языке — японцы пользуются китайскими иероглифами — глагол «есть» обозначается не одним знаком, как следовало бы ожидать, а двумя: «чифань». В переводе они значат «есть рис», сообщая нам о том, что и в Древнем Китае не представляли себе еды без риса.
Поклонение рису приобретает в Японии порой даже религиозный характер, в чем также нет ничего удивительного: в синтоизме, языческой религии японцев, отчетливо видны следы древнего земледельческого культа, главным объектом которого был рис. До сих пор в сельских храмах практикуют первобытный обряд праздничного обжорства рисом.
...В условленный день толпа людей заполняет храм, а посередине его несколько стариков, самых уважаемых людей деревни, рассаживаются за низенькие столы. Они с достоинством опускаются на пол, поджав ноги.
Жрецы в белых одеяниях, подойдя церемониальной скользящей походкой, ставят перед ними большие чашки, в которых белый вареный рис выложен высокой острой — длиною в локоть — горкой, даже скорее этаким горным хребтом.
Взяв палочки, старики начинают есть рис, а участники праздника — во весь голос возбужденно подбадривать их, словно болельщики на футбольном поле.
— Жри, жри, жри! — на все лады выкрикивают они. И это не хамство, а древний способ выражаться.
Сам дух языческой религии предполагает грубоватое веселье: своей животворной силой оно подкрепит действие обряда, и, в соответствии с законом ассоциативного мышления древних, после нового урожая каждый человек сможет вдоволь объедаться рисом так, как делают сейчас только старейшины...
В наши дни для участия в этих обжорных праздниках приглашают кино- и эстрадных звезд, других популярных личностей. Перед каждым из них тоже ставят гору риса и наблюдают через телеглаз, как он с ней будет расправляться.
Молодые звезды охают, хватаясь за живот, в изнеможении отбрасывают палочки, валятся на спины, всячески потешая публику,— в то время как старики, сохраняя на лице благоговейное выражение, понемногу цепляют палочками рис из кучи, неторопливо жуют, запивая то соевым супом мисо, то зеленым чаем — и в итоге справляются с огромной кучей еды удивительно быстро. Урожай обеспечен!..
Японский рис положено варить без соли и так, чтобы в котле его было больше, чем воды. Впрочем, в наши дни пользуются электрическими рисоварками, которые сами регулируют температуру. Лишь несколько минут уходит на всю процедуру, и когда вы открываете крышку, в нос ударяет сладковатый пар. Рис, жемчужно-белый, мягкий, рассыпчатый и плотный одновременно, готов.
При домашнем обеде рис выносят к столу прямо в кастрюле, которая специально для таких случаев расписана розами, словно супница парадного сервиза. Из нее рис черпают легкой бамбуковой лопаткой и раскладывают по пиалам.
Эта работа считается чисто женской, и по правилам этикета заниматься ею должна сама хозяйка — так же, как когда-то в русских домах она, сидя во главе стола, разливала из самовара чай.
В тех редких случаях, когда хозяйки нет, а трапеза сервирована по-японски,— так бывает, например, в недорогих ресторанах, где обед подают сразу для большой группы туристов,— для мужчины не считается зазорным обратиться к любой соседке, даже незнакомой, с просьбой положить ему в пиалу рису. Она покорно встанет и прошлепает босыми ногами к кастрюле.
Хотя за послевоенные полвека в Японии широко распространился пшеничный хлеб, даже в ресторанах европейской кухни можно потребовать вместо него рису к обеденным блюдам. Но тогда он будет лежать на европейской тарелочке, и японцы уже не признают его своим, не станут называть «гоханом». Для этой цели употребляется английское слово «райе». Бывает смешно, когда его привычно произносит старушка, в детстве и не слыхавшая о таком...
Ничего не скажешь: правы были древние китайцы, когда вывели первый рис! Он богат витаминами, хорошо усваивается организмом, не дает ожирения и, в целом, гораздо полезнее, чем картофель, который в Европе несколько столетий назад стал примерно тем же, что для азиатов рис.
Но есть и у риса свой недостаток: он крепит. Японские домохозяйки прибегают к помощи чернослива, который бойко распродается в бакалейных и рисовых лавках. Однако в этой борьбе рис все же оказывается сильнее, потому запорами здесь страдают многие, и как следствие их — геморроем. Он считается здесь чуть ли не национальной болезнью, упоминать о которой принято со снисходительно-хитроватой усмешкой, как о некой общей слабости, которая свойственна всем...
Туалет в Японии — более неотъемлемая и яркая деталь быта, чем у нас, хотя все мы люди и сделаны из одного теста. Если наша европейская традиция предписывает скрывать, маскировать некоторые функции организма, близкие к животным, то буддийский Восток превозносит всю природу целиком, в ней нет ничего достойного стыда. Всегда и везде, у каждого человека вы можете осведомиться в Японии о том, где находится поблизости туалет, и он вам с готовностью ответит, а то и проводит до него.
Уборная здесь всегда рядом. Ее аккуратная белая будочка возвышается на каждой детской площадке, а белая дверь видна на любом этаже магазина, на станции метро или электрички, на подземной автостоянке, в офисе — словом, везде, куда только ни ступает нога городского жителя.
Но бывает и так, что, оглянувшись вокруг, вы все же не обнаруживаете туалета. Что делать?..
Тогда допустимо постучаться в любую дверь: на фирму, в кафе, авторемонтную мастерскую и даже в частный дом. Вас тотчас с любезным поклоном проводят к тамошней белой дверце, перед которой могут стоять холодные клеенчатые тапочки: тогда перед входом придется снять уличную обувь и надеть их.
Буддизм не придает большого значения различию между полами, ибо человеческая природа в конечном счете едина. Поэтому перегородка между мужскими и женскими туалетами здесь появилась относительно недавно и окончательно не укоренилась. И по сей день в Японии можно увидеть туалеты смешанного типа, где над одной дверью висят сразу две, казалось бы, взаимоисключающие таблички. Это значит, что в кабинку может зайти любой, если она свободна.
А бывает и так: туалеты разделены, но прихожая у них общая, и вдоль ее стены укреплены писсуары. Направляющиеся в свой туалет женщины невозмутимо проходят за спинами стоящих около них мужчин, а порой даже пристраиваются в очередь сзади, держа на руках маленького сына.
Иногда писсуар бывает привинчен к боковой наружной стене здания. Рядом, как правило, растет вечнозеленый куст. Подойти к этому писсуару может каждый...
Надо ли говорить о том, как мучаются японские туристы в наших городах, где туалетов вроде бы и нет вовсе!
У нас, кажется, слишком долго презирали всякую слабость человеческого естества, призывая лишь к завтрашне-возвышенному...
Недаром во всем богато украшенном мрамором и бронзой Московском метрополитене, построенном в сталинские времена, нет ни одного туалета для пассажиров. Они здесь просто не нужны, ибо туалет не несет никакой идеологической функции. Не исключено, что образ Сверхчеловека заранее предопределил бедственность нашей медицины, убожество сиротских приютов, домов для престарелых, кладбищ и других атрибутов людской бренности.
Но мы начали с риса. Кроме него, в Японии популярна лапша, также пришедшая в древности из Китая. Она сделана не из риса, а из пшеницы и гречихи, и отношение к ней полностью лишено религиозного восторга.
Серовато-коричневая гречневая «соба» очень полезна, вкусна, ее с удовольствием едят иностранцы. О толстом же пшеничном «удоне», похожем на резиновый шланг, следует рассказать особо.
В странах Дальнего Востока нити лапши не режут на куски, как у нас. Полуметровые, длинные, их втягивают в рот целиком, со свистом и хлюпаньем, и при этом иногда мокрый от соуса кончик удона напоследок хлопает вас по щеке. Европейцам все это не очень нравится, и они, как правило, удон не едят. Зато сами японцы обойтись без него не могут...
Эту особенность давно подметили хозяева авиакомпаний, развозящих японских туристов во все страны света.
В любом транзитном аэропорту, куда должна прибыть группа японских туристов, истосковавшихся без привычной пищи, их ждут пиалы с дымящимся удоном...
Почуяв родной запах, японцы со всех ног устремляются к столам, на бегу обгоняя друг друга, и начинают жадно поглощать одну пиалу за другой. Удон в таких случаях идет втридорога, но туристы готовы переплатить. Еще бы — неделя без лапши!
Нужно ли говорить о том, как ненасытно любят японцы свежие овощи и зелень! Здесь считается невозможным начать обед без овощного салата: это то же, что и сесть за стол, не вымыв руки. Тут не существует мясных и рыбных блюд без зелени, и даже национальное японское блюдо «суш», пирожки из риса и сырой рыбы, к которым зелень не положена по гастрономическим соображениям, все равно бывает украшено неизменным пластиковым листочком, призванным радовать глаз. Овощную лавку можно найти на любой улице и во всяком переулке — маленькую, тесную, снизу доверху уставленную картонными коробками с морковью, фасолью и луком. На лотках, вынесенных на тротуар, летом и зимой краснеют помидоры, зеленеют огурцы и перцы, желтеют кучки свежих грибов. Судьба наградила Японию благодатным климатом и трудолюбивым народом, недодав разве что земли. Здесь широко представлено все многообразие огородных культур мира, и нелегко найти овощ, который возделывался бы в Европе, но оказался забыт в Японии. До последнего времени им была свекла, но теперь и она распространилась здесь. Разумеется, тут растут ягоды, съедобные листья и корешки, неизвестные в Европе: растительный мир Японии, оторванный от материка, достаточно своеобразен.
И все это японцы употребляют в пищу, а также и то, без чего, кажется, вполне можно было бы обойтись: одуванчики, которые крошат в салат, желтые хризантемы, служащие и украшением, и вкусовой приправой к сырой рыбе, и даже болотную ряску — тщательно промытую, ее кладут на суси. Из китайской кухни сюда пришли корневища лотоса и побеги бамбука — их тушат с мясом.
Лишь чесноком многие японцы пренебрегают, считая его пищей корейцев, которых здесь недолюбливают. Впрочем, и чеснок здесь можно купить в каждой лавке.
Приверженность жителей Японских островов к овощам не случайна — ведь в течение тысячелетий их предки питались только растительной пищей. Она дольше переваривается, чем мясная, и потому кишечник японцев стал на вершок длиннее, чем у европейцев. В наши дни особенность организма японцев приводит порой к курьезным ситуациям. Широко известны успехи японцев в области науки и техники, в том числе медицинской, и их волоконно-оптические зонды для просматривания кишечника считаются лучшими в мире. Правда, европейским врачам они кажутся чрезмерно длинными. Поступают просьбы немного укоротить их, заодно снизив цену...
Когда я у хозяина одной из аптек спосили, держит ли он в продаже таблетки чистого калия для укрепления сердечной мышцы (у нас этот препарат не производится), он взглянул на меня с укоризной:
— Этого лекарства у нас нет и быть не может, потому что оно не нужно. Ведь калий в избытке содержится в овощах! Ешьте их еще больше, и все придет в норму!..
По правилам японской кулинарии овощи положено не разваривать, как у нас, а оставлять полусырыми, чтобы они аппетитно хрустели на зубах. Чаще же их едят и вовсе сырыми, порой умудряясь дополнительно увеличивать полезные свойства. Так, например, бобы здесь проращивают в темноте: их молочно-белые крошечные побеги сочны и полны витаминов.
Из-за скудости земельных угодий в Японии давно уже не разводят столовую зелень на естественной почве. Вместо нее применяют пенопласт, а корни растений питают водой со специальными смесями. Должно быть, из-за этого многие домохозяйки считают, что плоды такого огородничества содержат в себе слишком много остатков химических удобрений.
В какой-то мере японские женщины правы, хотя все продукты питания, поступающие в продажу, проходят очень строгий контроль, и здесь не могла бы родиться идея заражать их ядовитыми нитратами ради повышения урожайности.
И тем не менее, в основном из-за психологической настороженности японок, в последнее время вырос интерес к овощам, привезенным из более отсталых стран, где почва еще не повреждена цивилизацией. Ближайшей из них оказался Китай, и все большие магазины не замедлили завести у себя специальные прилавки китайских овощей.
Плоды китайской зелени легко узнать по характерным красным свастикообразным узорам, привлекающим взгляды покупателей. Сами же китайские овощи ничем не отличались от японских, и в этом не было ничего удивительного, потому что в древности почти все они пришли сюда из Китая. Первое место среди них занимали продолговатые кочаны китайской белой капусты «халусай», служащей основой для многих китайских и японских блюд. Китайские овощи вызывали доброжелательное внимание японцев, очень любящих узнавать в чужом родное.
Впрочем, одна из китайских трав все же оказалась новой и тотчас прижилась на перенасыщенном местном рынке. Это — хорошо знакомая всем нам ароматная грузинская киндза. По-китайски она зовется «кинцуй», «пахучая травка», и это неслучайное созвучие названий говорит о том, что и в Грузию киндза когда-то пришла из Китая...
Фрукты, в отличие от овощей, не рассматриваются в Японии как составная часть национальной кухни. Их считают лакомством и подают на десерт, а также делят на свои, японские, и чужие, пришедшие извне; впрочем, и те, и другие всегда имеются в изобилии.
Для первых зимой характерна хурма, летом — японская мушмула, бива. Темно-оранжевые шары хурмы, висящие на голых сухих ветвях на фоне ослепительно голубого холодного неба, очень красивы. Традиционным новогодним угощением считаются мандарины, созревающие здесь в эту пору. Плоды дерева бива, светло-желтые, маленькие и бархатистые, полны прохладного сока, столь приятного жарким и влажным летом.
Здесь давно прижились яблоки, арбузы, южноамериканская папайя... Но, пожалуй, глубже всего проникла на национальный японский стол клубника, пришедшая сюда в прошлом веке и до конца войны считавшаяся царским блюдом, ибо выращивалась только при дворе. В народе она была мало известна. Ее широкое распространение началось с приходом американцев, больших любителей клубники со сливками.
Очень скоро она понравилась и японцам. Ее тонкий запах, неясный вкус, глубокий темно-красный цвет, угловатость форм, новая в каждой ягоде,— все соответствовало канонам национальной эстетики, восходящей к буддизму.
Клубника была допущена в святую святых японской кухни и стала завершать собою трапезы в самых престижных и дорогих ресторанах. Мутно-зеленые тарелочки, на каждой из которых лежит всего одна ягода, подают после сырой рыбы, нескольких видов японских лакомств, тэм-пуры и сукияки и чашки супа, на поверхности которой, подчеркивая ее округлость, одиноко плавает большой рыбий глаз.
Для десерта в таком обеде подбираются нарочито корявые ягоды — крупные, пупырчатые, а вдобавок недозрелые и кислые. Впрочем, есть их, похоже, и вовсе не принято, а положено лишь наслаждаться видом, сумев разглядеть в этой неказистости красоту...
Клубника — сезонный фрукт, и несколько раз в году она ненадолго исчезает из продажи (впрочем, в больших гастрономах купить ее можно и в это время). Вместе с ней пропадает и сгущенное молоко, которое японцы, в отличие от нас, русских, не едят в натуральном виде, считая его слишком густым и жирным, и рассматривают только как приправу к клубнике. Его даже продают в консервных баночках ярко-красного цвета.
Как ни полезны и ни вкусны овощи и фрукты, организму нужен белок, протеин. В течение долгих веков японцы получали его почти исключительно из рыбы. (А самые рьяные буддисты и просто бедняки, которых в стране было большинство, и рыбы не ели.) За это время они научились и ловить ее, и готовить, и сервировать: и есть с умом и толком. По сей день Япония занимает первое место в мире по добыче рыбы.
В рацион жителей этой страны входят десятки сортов рыбы, многие из которых не имеют названий в других языках. Пожалуй, наиболее распространены тунец и лосось, в том числе и его увесистая молодь размером в две ладони. Их нежно-розовое мясо всякому придется по вкусу.
Пользуется широкой любовью также японский угорь унаги, увертливый как змея и в меру жирный. Этих рыб чистят живыми, пришпилив голову к кухонной доске. Жалко смотреть, как они извиваются под ножом.
Из речной рыбы японцы потребляют только форель — маленькую, асфальтово-серую, величиной с палец. Раньше ее вылавливали в холодных горных речках, а в наши дни разводят в водоемах.
К рыбе здесь причисляют всю океанскую живность — и осьминогов, и креветок, и морских ежей, и устриц, и крабов. У самых крупных из крабов, метровой величины, идут в пищу клешни и лапы, средних едят целиком, вместе с брюхом, полным икры, а самых крошечных, прожаренных в масле, щелкают, как семечки.
Китов, хоть они млекопитающие, здесь также считают рыбой: из них японцы в течение столетий получали животный белок. На старинных гравюрах можно увидеть, как несколько рыбаков в утлой лодчонке отважно идут в бой на кита, чья громадная туша колышется в воде.
Мясо китов невкусное, жесткое. Его жарили, варили, пекли в кострах. Если море выбрасывало на берег ослабевшего кита, окрестные жители, вплоть до последних лет, поедали его всей деревней, но сейчас, разумеется, перестали, пресытившись иной, более изысканной пищей. К тому же — и это главное — ныне охота на китов практически прекращена ради сохранения на Земле этих редких теперь животных.
Неотделимы от рыбного стола и водоросли, которые едят и сушеными, и сырыми. Когда вы откусываете край черно-зеленой тонкой пластины сушеных водорослей, нежно-соленых и пахнущих морем, то в рот сразу набегает слюна, и кажется, вся океанская кладовая входит в вас в этот миг.
В Японии рыбу варят в воде, тушат на пару, жарят на вертеле или решеточке над углями и, наконец, обжаривают на сковороде в растительном масле.
Из древности пришло искусство засушивания тунца — кацуобуси. При умелом хранении — в темноте, холоде и сухом воздухе — крупные рыбины темнеют, становятся твердыми как доска и странно оплывают, становясь похожими на старинные игрушечные изображения рыбы. Тушку кацуобуси можно хранить годами, отчего она покроется нежно-зеленой плесенью, а вкус станет более тонким, как это бывает у вина.
Время от времени с кацуобуси острым ножом соскребают тонкие стружки мяса и посыпают ими вареный рис или суп. Они вызывают зверский аппетит.
В старину в Японии было придумано много блюд на основе соевых бобов, создающих иллюзию сытости. Главным из них был соевый творог «тофу», широко распространенный и поныне. Его приготовляют из отваренных, а затем протертых соевых бобов. Белый и рыхлый, он и по виду похож на привычный нам молочный творог, отличаясь от него едва заметным желтоватым оттенком.
Мягкий и нежный, разваливающийся при неосторожном прикосновении вилкой, он совершенно не имеет вкуса, во время еды его поливают соевым соусом — темно-коричневым, солоноватым и терпким.
Применяют тофу и в китайской кухне, где его подают вместе с овощами, мясом, молодым бамбуком, в густой и острой темно-красной подливе.
В наши дни тофу, разумеется, уже не заменяет собою мясо и большей частью используется для диетического питания. Особенно любят его пожилые люди.
Приятно наблюдать за тем, как в ресторане японской кухни двое восьмидесятилетних приятелей, сидя друг против друга за столиком, неторопливо опускают палочками в котелок с кипящей водой белые кусочки тофу, веточки зелени, льют соевый соус... В это знаменитое японское блюдо «набэ», которое одновременно готовят и едят, можно положить и мясо, и рыбу, и жирные креветки, а два фарфоровых графинчика с сакэ разогреют кровь.
Японская кулинария очень хороша для тех, кто хочет выдержать диету. Словно специально для этих людей здесь готовят множество постных блюд, содержащих очень мало калорий, но богатых витаминами и, главное, не приносящих никакого вреда организму. Жуя эти мягкие лепешки, колбаски, шарики, ощущаешь привкус то травы, то рыбы. Их можно съесть очень много, и все равно вскоре почувствуешь аппетит. Все эти изделия — дети голода. Как, должно быть, страдали от него древние японцы! Но сейчас эти старинные блюда обрели вторую жизнь. Наиболее полным их выражением служит вымоченный клубень «кон-няку», не имеющий ни перевода своего названия на другой язык, ни вкуса, ни запаха, ни даже вида, ибо наполовину прозрачен. Нарезанный тонкой лапшой, осклизлый, серый, он сейчас уже не употребляется в пищу сам по себе, отдельно, а смешивается с жареным мясом для скрадывания его жирного привкуса и уменьшения вредного воздействия на организм.
Не нарушают овощной диеты и перепелиные яйца, прежде доступные лишь самураям. Миниатюрное яичко, лежащее на горе лапши, рассматривается в национальной кухне как изысканное украшение, не больше.
А красная соевая паста мисо служит в наши дни только вкусовой приправой, а в старину была и самостоятельным блюдом: из него и по сей день приготовляют суп. Мисо делают из варено-давленых бобов сои, в которые для брожения добавляют солод и хлебные дрожжи. Мисо очень вкусен, пикантен, его запах щекочет ноздри.
Главное назначение мисо — помочь раскрыть истинный вкус продукта. А это — основная цель японского кулинарного искусства.
Многим ли знаком, например, истинный вкус рыбы? Лучше всего он проявляется тогда, когда рыбу едят сырой. Но ведь она и холодная, и скользкая, и пресная, и вдобавок пахнет океаном.
Но если положить тонкий ломтик сырой рыбы на расписную или, наоборот, молочно-белую тарелку, украсить прозрачной неземной зеленью свежих водорослей, обмакнуть в соевый соус, смешанный с острым хреном «васаби», который оттенит пресный вкус, и запить глотком горячего сакэ, который подчеркнет холод морских глубин? Окажется, что ничего вкусней этого нет на свете.
А когда лучше всего познается вкус куриного мяса? Разумеется, тоже в сыром виде.
Помню, как еще в студенческие годы я был приглашен в один из токийских ресторанов, специализирующихся на курице. В длинный перечень блюд входили и хрустящие жареные крылышки, и кусочки филе, тушенные с грибами, и жидкий куриный суп с ракушками и водорослями.
И вот, наконец, курицу подали сырой. На белом блюдечке лежало несколько кубиков розоватого мяса. С непривычки это показалось диким, но, движимый интересом исследователя, я взял палочками скользкий кусочек, отправил в рот — и почувствовал, как знакомый с детства куриный вкус заиграл на кончике языка по-новому.
С тех пор сырая курица стала моим любимым блюдом. Я и в Москве готовлю ее, тем более что сделать это совсем не сложно: имелась бы под рукой абсолютно свежая куриная тушка. (Это, правда, сложнее, но способы доставания продуктов не входят в тему моего скромного исследования.) Надо срезать с нее белое грудное мясо, раскромсать на небольшие ломтики и полить лимонным соком или столь же недоступным у нас соевым соусом. Куриную печенку также можно есть сырой, наслаждаясь нежным ароматом куриной крови.
С распространением в Японии европейской мясной пищи здесь широко привились говядина и свинина, которых по японскому обычаю тоже стали употреблять в сыром виде. Сервированное по-европейски, на блюде, политое острым соусом с примесью чеснока, такое мясо не имеет специального названия; поданное же по-японски, на квадратной тарелочке, в чистом виде, без соуса, оно именуется так же, как и сырая рыба, «сасими», что в переводе значит «истинный вкус, насаженный на палочку».
Одну только баранину японцы никогда не едят сырой, презирая ее за запах. Импортированная из Австралии и Новой Зеландии, она большей частью идет на изготовление колбасы и сосисок.
Подобно тому, как древняя китайская кулинария, испробовавшая, кажется, все существующие на земле продукты, еще не может насытиться в поисках новых вкусовых ощущений и открывает для себя новые их источники, остановившись сейчас на крупных австралийских муравьях,— так и японская кухня все истончает свой вкус. Ее поиск идет в иной плоскости: она выявляет новые вкусовые глубины в том, что давно известно.
На это дело здесь не поленились мобилизовать даже ученых, которые в конце прошлого века изобрели чудесный порошок, завоевавший все страны мира.
По виду он похож на сахарный песок, по вкусу — тоже, но также и на соль, и на что-то еще приятное, влажное, кажущееся очень знакомым. Это — глютаминат натрия, называемый по-японски «адзиномото», «основа вкуса». Он удивительным образом заново проявляет вкус любой еды, даже не японской: посыпанная им вареная картошка становится более сладковатой и нежной, соленая рыба — пикантной, как бы малосольной, а вкусовая палитра борща с его помощью обогатится до невероятных пределов. Если положить щепотку адзиномото на язык, вы испытаете здоровый голод туриста, независимо от того, были ли сыты ранее.
Так проявляется своеобразие научно-технического прогресса в странах Востока, порой мало замечаемое нами. Восточные естествоиспытатели нередко пытаются направлять даже чуждую им европейскую науку в свое традиционное русло, в котором она заведомо не может принести никаких разрушений, создать угрозы человеку.
Необычно мягкий по сравнению с другими специями, обжигающими язык и шедшими когда-то из жарких стран, адзиномото быстро распространился по всему миру. Особенно прижился он в Восточной Азии — от Китая до Индонезии, где на протяжении тысячелетий царили пряные приправы китайской кухни.
И, может быть, поэтому адзиномото можно назвать величайшим изобретением тонкого японского вкуса...
Про Японский Новый Год
Новый Год в Японии, о-сегацу, является самым важным праздником для жителей Страны восходящего солнца, когда все подводят итоги, оценивают результаты и отдают долги.
До эпохи Мэйдзи (1868-1911) он отмечался по китайскому лунному календарю, согласно которому новый 2006 год наступит 29 января, однако в наши дни даже самые традиционно настроенные японцы празднуют его "по-европейски".
Как правило, три первых новогодних дня городские семьи проводят вместе, зачастую уезжая на свою "малую родину" - в деревни или маленькие городки. Двери домов украшаются оберегом симэкадзари из свитой соломенной веревки с вплетенными листьями папоротника, веточками сосны, бамбука, сливы и небольшими традиционными предметами, которые, по поверью, приносят удачу. В течение первых трех дней в семьях готовят специальный суп дзони с рисовыми клецками, приносящую долголетие особую лапшу тосикоси-соба, наборы традиционных блюд осэти-рери. Все это запивают сладким рисовой водкой - сакэ тосо.
Подготовка к новогоднему празднику включает тщательную уборку и очистку жилища, цель которой в устранении "грязи прошедшего года" и встречи нового в чистом окружении и с чистыми помыслами, для достижения которых в полночь следует прослушать 108 ударов в колокол любого буддийского храма - дзея-но канэ. Считается, что они изгоняют 108 порочных человеческих страстей.
Новый год - время новых начинаний, поэтому все, что намечалось и делалось ранее, должно быть завершено. Как подтверждение окончания всех дел, все компании и фирмы проводят веселые бонэнкай - "вечеринки забывания (старого) года", во время которых за обильными возлияниями оставляют позади все неприятности и беспокойства, случившиеся в старом году и готовятся ко встрече Нового Года "с ясным умом и чистой совестью". Во время бонэнкай можно вести себя совершенно раскованно в отношении вышестоящих, которые намеренно поощряют панибратство и непочтительность лексики своих подчиненных в этот единственный раз в году.
Как и в России, очень многие японцы проводят новогоднюю ночь у телевизора за просмотром музыкальных шоу с выступлениями артистов, исполняющих традиционные песни энка.
Считается, что первый день Нового Года лучше всего начать с наблюдения за восходом солнца над священной горой Фудзи, после чего весь год будет счастливым и ясным. Однако, из-за необходимости ехать слишком далеко и связанного с этим вынужденного отказа от употребления спиртного, к Фудзи съезжаются лишь самые традиционно настроенные японцы или развеселые компании байкеров на мотоциклах.
Более распространенный обычай - посещение храмов, причем одним из самых популярных считается токийский Мэйдзи-дзингу, который за первых три новогодних дня посещают по несколько миллионов человек, одетых в традиционные кимоно. В храме следует приобрести талисман о-мамори, который будет оберегать весь год и приносить удачу.
Потребление сакэ, традиционно не считающееся в Японии серьезным недостатком, на Новый Год еще более поощряется, поэтому в праздничные дни бросается в глаза большое количество крайне веселых, либо же предельно печальных любителей выпить, состояние которых зависит от количества употребленного.
Наряду с этим, в последние годы увеличилось количество сторонников тихого проведения новогодних праздников, которые всю ночь спокойно спят в своих постелях.
Японская система летосчисления
Странно было бы, если один из мировых экономических и технологических лидеров, глубоко вовлеченных в международное разделение труда, жил бы по своим особым стандартам времени.
И Япония в этом отношении давно уже живет по-европейски: европейская система летосчисления была принята в Японии еще в 1873 г. Однако параллельно с ней существует и традиционная, японская система нэнго (буквально: «порядковый номер года») , применяемая с середины VII в., при которой счет ведется по годам правления императоров(Исторической родиной этой системы является Китай***).
Так, в 1989 г., после принятия трона нынешним императором Акихито, в Японии началась эпоха Хэйсэй.
Соответственно, 1989 год — 1-й год эпохи Хэйсэй, а 2002 г. — 14-й.
Для перехода из японской системы в европейскую следует год, указанный по японской системе летосчисления, прибавить к году, предшествующему году начала соответствующей эпохи.
Например, 14-й год Хэйсэй — 14 + 1988 = 2002. И наоборот, при переводе из европейской системы летосчисления в японскую надо из соответствующего года вычесть год, предшествующий году начала соответствующей японской эпохи: 2002 – 1988 = 14. (Период 1868—1912 гг. называется эпохой Мэйдзи; 1912—1926 гг. — эпоха Тайсё; 1926—1989 гг. — эпоха Сёва).
В настоящее время установлено в обязательном порядке использовать нэнго во всех официальных документах — государственных указах, планах и программах, правительственных изданиях и пр.
***О Китайском календаре
Как известно, в традиционном китайском календаре счет лет ведется по 12 зодиакальным животным или "12 небесным ветвям" (дзюниси). Однако параллельно счет идет также по "10 земным побегам" (дзиккан) - старшим и младшим символам природных элементов (Дерево, Огонь, Земля, Золото, Вода). Вот таблица, изображающая, как это происходит:
Счет лет
Животные (дзюниси)
Элементы (дзиккан)
Название года
1
Нэ (Мышь)
Ки-но-Э
(Старшее Дерево)
Ки-но-Э-Нэ
2
Уси (Бык)
Ки-но-То
(Младшее Дерево)
Ки-но-То-Уси
3
Тора (Тигр)
Хи-но-Э
(Старший Огонь)
Хи-но-Э-Тора
4
У (Заяц)
Хи-но-То
(Младший Огонь)
Хи-но-То-У
5
Тацу (Дракон)
Цути-но-Э
(Старшая Земля)
Цути-но-Э-Тацу
6
Ми (Змея)
Цути-но-То
(Младшая Земля)
Цути-но-То-Ми
7
Ума (Лошадь)
Ка-но-Э
(Старшее Золото)
Ка-но-Э-Ума
8
Хицудзи (Овца)
Ка-но-То
(Младшее Золото)
Ка-но-То-Хицудзи
9
Сару (Обезьяна)
Мидзу-но-Э
(Старшая Вода)
Мидзу-но-Э-Сару
10
Тори (Петух)
Мидзу-но-То (Младшая Вода)
Мидзу-но-То-Тори
11
Ину (Собака)
Ки-но-Э
(Старшее Дерево)
Ки-но-Э-Ину
12
И (Кабан)
Ки-но-То
(Младшее Дерево)
Ки-но-То-И
13
Нэ (Крыса)
Хи-но-Э
(Старший Огонь)
Хи-но-Э-Нэ
и так далее...
Два цикла как бы вращаются друг напротив друга. Легко посчитать, что каждое сочетание дзюниси и дзиккан повторяется раз в шестьдесят лет. Поэтому шестидесятилетнему юбилею (канрэки) в Японии придается особое значение.
Последний цикл "дзюниси-дзиккан" начался в 1984 году. Соответственно, 2000 год - год "Ка-но-Э-Тацу".
Год в китайском календаре, как правило, начинается 4 февраля, так как в это время в Китай и Японию начинает приходить весна.
Счет лет от основания Японии
Во время Реставрации Мэйдзи была введена единая система японского летоисчисления, берущая свое начало в 660 году до н.э., - это легендарная дата основания японского государства императором Дзимму. Вообще говоря, эта система существовала с древнейших времен, однако с введением системы девизов правления была подзабыта.
По-настоящему эта система использовалась только до конца Второй мировой войны. Сейчас память о ней сохранилась только в системе наименования японской авиационной техники тех лет. Две последние цифры числового обозначения модели самолета соответствовали двум последним цифрам даты принятия этой модификации в строй.
Так, легендарный палубный истребитель "Мицубиси A6M2 Модель 21 "Рэйсэн" ("Зеро" или "Зики" в американской классификации) носил маркировку "Тип 0", так как был принят в строй в 2600 году от основания Японии, или, соответственно, в 1940 году.
Личность. Дзюнъитиро Коидзуми
Junichiro Koizumi - ( 08.01.1942 года [Ёкосука]).
Д.Коидзуми провозгласил задачей своего правительства "непрерывные реформы", которые проводятся под девизом: "Мы изменим ЛДП. Мы изменим Японию".
Дзюнъитиро Коидзуми сменил на посту главы правительства Ёсиро Мори, который был Премьер-министром Японии чуть больше года.
Дзюнъитиро Коидзуми родился 8 января 1942 года в городе Иокосука (преф. Канагава). Высшее образование - по специальности он экономист - получил в одном из престижных японских университетов - Кэйо. После этого учился в Лондоне.
В "большую политику" Коидзуми вошел в 1970 году, став секретарем члена Палаты представителей (нижней палаты Парламента Японии) Такэо Фукуды. Впервые стал депутатом Палаты представителей в 1972 году и с тех пор десять раз подтверждал свой мандат.
Дзюнъитиро Коидзуми неоднократно работал на высоких должностях в правительстве: был министром здравоохранения и социального обеспечения, министром связи и телекоммуникаций.
В Либерально-демократической партии (ЛДП), перед тем как стать ее лидером, Д.Коидзуми занимал посты председателя финансового и национального организационного комитетов, первого заместителя генерального секретаря.
ДзюнъитироКоидзуми провозгласил задачей своего правительства "непрерывные реформы", которые проводятся под девизом: "Мы изменим ЛДП. Мы изменим Японию". Сформированный им Кабинет министров, в составе которого - пять женщин, пользовался у избирателей рекордно высокой за послевоенный период популярностью.
Краткая биография Премьер-министра Японии Д.Коидзуми
Январь 1942 г. - родился в г.Иокосука (преф. Канагава)
Май 1967 г. - окончил Университет Кэйо
Декабрь 1969 г. - секретарь члена Палаты представителей Парламента Японии Т.Фукуды
Декабрь 1972 г. - впервые избран членом Палаты представителей Парламента Японии; переизбирался десять раз
Ноябрь 1979 г. - заместитель Министра финансов по парламентским делам
Июль 1980 г. - председатель финансового комитета ЛДП
Январь 1986 г. - председатель финансового комитета Палаты
Ноябрь 1987 г. - первый заместитель председателя комитета парламентской политики ЛДП
Декабрь 1988 г. - Министр здравоохранения и социального обеспечения
Июнь 1989 г. - Министр здравоохранения и социального обеспечения
Август 1989 г. - председатель национального организационного комитета ЛДП
Ноябрь 1991 г. - первый заместитель генерального секретаря ЛДП
Декабрь 1992 г. - Министр связи и телекоммуникаций
Ноябрь 1996 г. - Министр здравоохранения и социального развития
Иссеи Сагава
Issei Sagaeva - КАННИБАЛ С ТАЛАНТОМ ЛИТЕРАТОРА
Имя сына Страны Восходящего Солнца Иссеи Сагавы во Франции, да и во всем мире, пожалуй, еще долго будет вызывать чувство ужаса и отвращения.
Как правило, японец в Париже в девяти случаях из десяти - турист или студент, не выпускающий из рук одновременно фотоаппарат и видеокамеру. Иссеи Сагава, отпрыск японского бизнесмена, тогда совсем еще молоденький студент, большой любитель Франции, ее культуры, истории, углублял свои познания в этой области в Сорбонне. Но гостеприимством Франции он воспользовался самым кошмарным образом.
В Сорбонне этот миниатюрный японец (рост I метр 48 см, вес 40 кг) познакомился с симпатичной 25-летней студенткой - голландкой Рене Хартевельт. Интересы и вкусы этих молодых людей во многом совпадали, к тому же они явно симпатизировали друг другу. Они увлекались французскими поэтами, декламируя любимые стихи и записывая их на магнитофон. Идиллия длилась ровно месяц, вплоть до трагической "литературной среды" 11 июня 1981 года. Позднее парижская полиция обнаружит магнитофонную ленту с записью голоса девушки, читающей с выражением рифмованные строки на французском языке, резкого хлопка выстрела и наступившей зловещей, тишины, ставшей вечной для Рене Хартевельт".
Но видавшую виды Францию потрясло не само убийство - мало ли любовников сводят счеты таким способом - а то, что последовало за этим. Вот как спустя несколько лет описывал свое чудовищное преступление сам Сагава: "Я вскрыл ее плоть, и кровь стала обильно вытекать наружу. Затем, немного поразмыслив, я попытался надкусить ягодицу, потом - правое бедро. Но мне не удалось откусить даже небольшой кусочек. Тогда пришлось взяться за разделочный нож... Надрезанное мясо красного цвета было похоже на говядину. Оно таяло во рту, словно кусочки сырого тунца. Наконец-то я попробовал отличнейшую белую женщину на вкус и подумал, что нет на свете ничего более восхитительного!"
Насытившись, Сагава отрезал еще несколько кусков от тела своей возлюбленной, завернул их в пластиковые упаковки и положил в морозильную камеру холодильника, чтобы вернуться к ним позже. Затем как ни в чем не бывало отправился с приятелями в кино.
Однако каннибал осознавал, что он совершил преступление, поэтому решил избавиться от останков несчастной голландки. На следующий день Сагава сложил то, что осталось от Рене, в два чемодана и, вызвав такси, отправился на поиски места, где можно было бы их спрятать - в Булонский лес. Но в тот самый момент, когда он уже приготовился бросить в один из парковых прудов свою чудовищную ношу, прогуливавшаяся парочка вспугнула убийцу. Поддавшись панике, японец зашвырнул чемоданы в кусты и убежал. Это вызвало удивление прохожих, невольно помешавших Сагаве осуществить свой план, и они из любопытства подошли к кустарнику, где к своему ужасу, увидели руку, торчавшую из одного чемодана.
Поймать каннибала для полиции не составило большого труда, так как водитель такси хорошо запомнил странного японца, которого он подвозил с двумя чемоданами к Булонскому лесу. Скоро Сагаву уже допрашивали и под напором улик он сразу же "раскололся". Однако ему крупно повезло: буквально накануне этого преступления Франсуа Миттеран, избранный президентом, объявил об отмене смертной казни во Франции.
Преступление настолько не укладывалось в рамки европейской, да и общечеловеческой морали, что французские эксперты, потратив пять месяцев на оценку психического состояния Иссеи Сагавы, в конце концов признали его невменяемым. Суд отказался его наказывать.
Тем временем Сагава, сидя в тюрьме, написал письмо в Японию известному режиссеру Юро Кара: "Господин Юро Кара! Я тот, кто убил молодую голландскую женщину, съел часть ее плоти и был арестован полицией. Господин М. сообщил мне, что вы подумываете о том, чтобы поставить фильм, посвященный моему делу. В своем предыдущем письме, которое я направил господину М., я сообщал, что и сам уже давно подумал о создании такого фильма.
Я хотел бы назвать его "Обожание". Его можно было бы построить так: один человек с Востока (точнее, японец) обожает западную женщину до такой степени, что испытывает неудержимое желание убить ее и съесть. Это, с одной стороны, символическое отражение неискоренимо притягательной страсти, которую Япония испытывает в отношении Запада. С другой стороны, это отражение странного импульса, который таится во мне и который я хочу выразить.
Герой фильма должен быть невысоким, возможно более тщедушным японцем, а его жертва - высокой блондинкой. Фильм должен начаться кадрами, отображающими одиночество героя, который находится в центре большого города. В конце - пейзаж, показывающий грозное бушующее море и иллюстрирующий тем самым подлинную натуру героя.
Я давно лелею надежду, что в один прекрасный день будет создан такой фильм. И мне очень хотелось бы сыграть в нем собственную роль. Конечно, мое судебное дело послужит лишь затравкой для вашего творческого воображения, и вы сможете развить сценарий так, как сочтете необходимым. Но если у вас возникнет желание разузнать, что происходит в моей душе - в душе главного героя фильма, - я с удовольствием отвечу на ваши вопросы..."
Такое желание у Юро Кара возникло, он завязал с Сагава переписку и спустя некоторое время написал об этом деле документальный роман "Обожание", который получил в Японии престижнейшую премию Акутагавы и был продан в количестве миллиона экземпляров.
В июле 1983 года Сагаву перевели из тюрьмы в психиатрическую лечебницу в пригороде Парижа. Находясь там, он написал собственную книгу о совершенном преступлении - "В тумане". Мы уже имели возможность выше познакомиться с фрагментом этого автобиографического опуса. Книга разошлась тиражом в 400 тысяч экземпляров. Другое произведение каннибала, правда более позднее, - "Письмо Сагавы" - получило одну из престижнейших в Японии литературных премий.
А в это время в Японии с подачи богатых родственников Сагавы была развернута кампания с требованием репатриировать его домой для обстоятельного лечения. Неизвестно, каким процедурам лечения подвергался каннибал, если вообще они к нему применялись, но 14 сентября 1985 года он был признан... здоровым и отпущен на свободу под опеку родителей.
Странно, но вместо того чтобы воздать по заслугам этому извращенцу-садисту, в Японии из него сотворили чуть ли не "звездой". В 1992 году ему предоставили возможность в течение нескольких недель регулярно вещать по популярному в Японии телевизионному каналу "Фуджи ТВ". Явно по следам своих парижских "каникул" он состряпал путеводитель по французской столице.
Находясь на свободе, Сагава занялся съемками порнографических фильмов, замешанных на каннибализме. В ленте под символическим названием "Хочу, чтобы меня съели", снятой по его сценарию, Сагава "исполняет роль" маньяка, преследующего двух девиц, европейку и японку, с явным намерением "употребить" их на обед или на ужин. Однако шустрые девицы по гениальной задумке Сагавы оказывают сопротивление и в конце концов делают из каннибала сносную отбивную, уделив особое при этом внимание детородному органу его худосочного тела. Сагава очень гордится этим своим произведением и видит в нем выражение собственных "символических ощущений".
Избавился ли он от тяги к человеческой плоти? Судя по его "творениям", вряд ли. А если судить по его высказываниям, сомнений возникает еще больше. "Когда я думаю о некоторых своих нынешних приятельницах, - сознался как-то Сагава, - время от времени мне хочется их съесть".
Как это не дико звучит, у Сагавы появилась невеста и вскоре он собирается жениться. Его избранница - 19-летняя девушка, которая, прочитав все "творения" каннибала, увидела в нем своего героя. На законный вопрос, не хочется ли ему "откушать от своей возлюбленной", Сагава отвечает отрицательно: мол, слишком молода, да и врачи в принципе не разрешают ему питаться мясом - диабет последнее время мучает.
Однако родители убитой голландки, возмущенные таким положением дел, потребовали вернуть Сагаву в Париж и судить, поскольку, если он здоров и находится на свободе, значит, может отвечать за свои поступки. Адвокаты Сагавы добились помещения его в госпиталь для нервнобольных, где он продолжил работу, начатую в парижском университете, по сравнительному анализу французской и английской литературы.
А недавно этот обладатель странного, безбрового и тонкогубого лица снова привлек к себе внимание: из Японии пришло сообщение о том, что он заканчивает работу над "эпохальным трудом" - "Словарем каннибализма".
Статья взята с проекта Japaninzation.ru
) А если говорить серьезно - то ровно три года.